«Не скажу. Не знаю. Не по компетенции». Интервью с директором «ГорТранса»

Фото: Александр Подгорчук

Почти месяц назад в Калининграде впервые за два года выросли цены на проезд в общественном транспорте. Аргументируя это повышение, власти области сослались на просьбу перевозчиков, чье экономическое положение с начала года ухудшилось. Об экономике перевозок РБК Калининград решил побеседовать с директором единственной в областном центре муниципальной компании-перевозчика, «Калининград-ГорТранса», Александром Ершовым. Дату интервью в мэрии переносили несколько раз. Диалог корреспондента с Александром Николаевичем редакция публикует полностью.

- «Калининград-ГорТранс» сейчас — это убыточное предприятие или прибыльное?

Ну дело в том, что мы муниципальный перевозчик, естественно, мы перевозим все слои населения, в том числе, льготников, и мы сами по себе, да, мы являемся убыточными.

— Так всегда было?

Да

— Вы наверняка бываете в командировках по стране, смотрите, как работают ваши коллеги. Есть успешные примеры, когда муниципальное транспортное предприятие работает эффективно и с прибылью?

Чтобы экономически выгодно возить, нужно экономически выгодно, мягко говоря, собирать билеты. И стоимость их должна быть, которая компенсирует затраты. У нас социальная сфера очень серьезная. И город Калининград в лице главы, руководителей комитетов отвечают за социальную политику — то есть, в любом случае мы социальные слои возим, там бабушек, студентов, тех, у кого дотации и все остальное. Мы недополучаем, поэтому нам из бюджета приходится компенсировать это дело.

— А сколько должна быть стоимость билетов, чтобы вы дополучали? С 1 октября цены на проезд повысили, этого недостаточно?

Ну, я бы не хотел останавливаться на цифрах, но недостаточно.

— Хорошо, тогда зайдем с другой стороны. Сколько «ГорТранс» зарабатывает самостоятельно и какова доля городского бюджетного финансирования?

Вопрос немножко не совсем правильный. Еще до, даже до начала года мы работали по-старому, было финансирование и все остальное. Сейчас мы работаем по новому федеральному закону № 220-ФЗ: администрация города отыгрывает маршруты, мы участвуем в конкурсах и по результатам выполненной работы получаем просто напросто деньги. То есть, дотаций как таковых нету. Вот мы выиграли конкурс, отъездили и мы получили деньги. Любой перевозчик — «ГорТранс» там, не «ГорТранс», «Тотем» или другое предприятие — все сейчас работают на контракте, и деньги по факту отработанные.

— По новой схеме работы сколько предприятие получило из бюджета города?

Вы конкретную сумму хотите услышать?

— Да

Не скажу пока.

— Почему? Вам нельзя ее говорить?

Нет ну, во-первых, мы ее будем подбивать в конце года, ее невозможно, с учетом, что была пандемия и все остальное... И, к сожалению, в самые критичные дни, когда у нас были ограничения введены в Калининграде, у нас был выпуск практически 20% от того, что мы могли сделать. Поэтому посчитать сейчас пока… Я вам ничего не скажу, это будет просто, ну я просто обману вас, а я не люблю обманывать.

— А по итогам прошлого года, когда еще работали по старой схеме, сколько «ГорТранс» получил из бюджета?

Врать не буду, я с мая назначен. Может быть я, конечно, вас немножко расстрою, но далеко влезать в историю не всегда получается.

— Вы упомянули про пандемию, убытки и снижение пассажиропотока. Сейчас удается выйти на прежние объемы?

В данный момент, в течение, может быть, месяца или ну чуть меньше месяца — да, мы в принципе вышли на те же объемы перевозок, которые были до пандемии. С учетом, что у нас 1 сентября это у нас все-таки учебный год открылся.

— А какой обычно пассажиропоток и растет ли он в Калининграде?

Он меняется в зависимости от месяца года. Обычно самый провальный это январь, люди отдыхают — да, мы возим, но все сидят дома, будем так говорить, салатики едят. Потом начинается раскачка, раскачка, и основные месяцы — это вот когда уже отпускники появляются, приезжие — весна, лето. И вот где-то сентябрь—октябрь это все дело заканчивается и опять идет на спад движение.

— Вернемся к теме повышения тарифов. Скажите, «Гортранс» был среди перевозчиков, которые просили увеличить цены на проезд?

Естественно, да, конечно, мы обращались в службу по тарифам, делали обоснование и вот, в итоге решение принято было.

— А это обоснование в чем заключалось? Что вы там указали, кроме роста стоимости топлива?

Обоснование всегда идет экономическое, то есть, у нас есть затраты, у нас есть прибыль. Сколько предприятие тратит на заработную плату, на страхование, на взносы в пенсионный фонд, на налоги, сколько мы тратим на запчасти, ГСМ (горюче-смазочные материалы — прим. РБК Калининград), ну тут очень много составляющих, понимаете? Сколько у нас эксплуатация контактной сети обходится, сколько мы за электричество платим, все же это все вместе. Вот и в итоге идет, сколько денег мы потратили за определенный период и сколько мы получили, например, доход — вот, пожалуйста, разница. Это и есть обоснование.

— Понимаю, но Вы в начале сказали, что у предприятия нет прибыли, оно убыточно… А если бы не было пандемии, вы просили бы повышения все равно?

Ну два года не повышали проезд. Да, просили бы. У нас же есть по России какой-то определенный рост цен. Проходит индексация, да, во всех отраслях она проходит — электричество повысилось, газ, да много что повысилось, все услуги повышаются. У нас даже водителям медкомиссию проходить — тоже стоимость повысилась, тоже мы платим деньги. А индексация или повышение оплаты за проезд не осуществлялась. Вот и весь ответ.

Мы государственное, муниципальное предприятие, относимся к городу Калининграду, не хочу хвастаться, но мы соблюдаем все законы — федеральные, городские. Мы тратим деньги на социалку, мы отправляем людей в санатории то есть по профсоюзной линии, но это всё деньги.

— Вы как перевозчик довольны тем, на сколько повысили цены?

Выручка стала действительно немножко побольше, но довольны мы не можем быть до конца, потому что хотелось бы большего.

Но есть еще социальная сфера, у нас очень большое количество тех, кто попадает в категорию льготников, и все это будет дотироваться как-то, тем или иным способом.

— Какая изношенность транспорта в «Калининград-ГорТрансе»?

У нас в принципе все автобусы — сейчас 5 лет им, вот эти МАЗы, для класса М-3 они почти свежие, почти новые. Троллейбусы — у нас в принципе парк не худший. Не буду сравнивать с Москвой и Санкт-Петербургом, но у нас довольно хороший парк, последние вот мы закупали белорусские, «кузнечики» так называемые зелененькие. В принципе все транспортные средства у нас работоспособны, на линии. По работоспособности они нормально все отремонтированы и все на ходу.

— А следующее минимальное обновление транспортного парка когда запланировано?

Ну вот извините, но вопрос не по компетенции. Мы являемся — еще раз—муниципальным предприятием, и если муниципалитет или область проявит желание закупить новый транспорт, то мы будем участвовать...

— Но вы же наверняка пишете для этого обоснования, планы...

Еще раз объясняю: у нас автобусы новые, пять лет. 140 автобусов. То, что мы сейчас выполняем, нам хватает как раз на то, что вот мы какие маршруты возим. Обновлять если, а эти куда? Пока обновления кардинального не требуется.

— Александр Николаевич, по трамваям вы понимаете, что в городе будет в перспективе? Останется ли все-таки трамвайное движение и будут ли новые трамваи покупать?

Хороший вопрос, опять же, не совсем мой. Предложение мы подготовили. Не то, чтобы предложение, а... Вопрос прорабатывается, но какое там решение, я вам сейчас не скажу. У нас есть проблема — узкая колея, во всей матушке России колея метровая, и во-первых, еще трамваи надо найти на нашу колею.

— Такие выпускают?

Разработки ведутся, но опять же, не могу сейчас за заводы говорить. Есть предложения определенные, но пока не могу их озвучить, потому что это просто пальцем в небо.

— Понятно, а «ГорТранс» какое предложение подготовил?

Ну есть концепция развития сети городской вообще, полностью сети перевозки — и трамваи, и автобусы. Вот мы предложили туда некоторые маршруты, но опять же это все не сегодняшний день, это на будущее.

— Поконкретнее можно? Как-то все очень размыто...

Не убивайте меня, потому что, скажешь — не сбудется.

— Что в итоге решили с электробусами?

Был «Волгабас», приезжал, тестировали.

К сожалению, на данный момент электробуса, который подошел бы городу Калининграду, именно сделанного, который можно взять и купить — его пока нету.

— В чем подошел бы?

Полностью по техническим характеристикам, по пробегу, по вместимости, по требованиям безопасности пассажиров, такого живого пока нет.

— У «Волгабаса» какие недостатки по этим характеристикам были?

Это коммерческая информация. Поверьте, к сожалению, мы пришли в коммерческое время, у нас сейчас все считается и прочее прочее и одно из условий это нераспространение.

— Я что ни спрошу — получается, все коммерческая информация. Зачем же Вы тогда соглашались на интервью?

Ну просто что-то я могу сказать, что-то нет. Вот смотрите. Если январь у нас было отклонение где-то 22%, то в апреле было 79% падения выручки. В мае 60%, июнь 44%. Сейчас мы выходим на рассчитываемую мощность, порядка 95-99% у нас сейчас от планируемой выручки.

— Можете назвать, сколько в месяц вы собираете чистыми за счет оплаты проезда?

К сожалению нет. Это федеральные деньги, как я могу говорить?

— Почему федеральные?

— Ну потому, что мы муниципальное предприятие. Вам эта сумма ничего не даст, сразу вам скажу. Ну вот в апреле, например, когда было максимальное падение выручки, если по плану у нас надо было привезти около 60 там с чем-то миллионов, то мы привезли 12-13. Других цифр я вам больше никаких не дам.

— Помню, летом была информация о большом дефиците кондукторов. Он ликвидирован?

У нас по кондукторам на данный момент вакансий 60 человек из 400. Сейчас требования к ним более серьезные стали, мы сейчас работаем с валидаторами.

Если раньше просто билетик отрывали, все элементарно, теперь надо с валидатором работать, надо нажимать кнопки, знать, как техника работает. Более пожилые люди уже не могут выполнять такие вещи. Стационарные валидаторы мы установили, там необходимо открыть смену, закрыть смену, сделать отчет — не все с этим справляются, к сожалению. Основная часть, да, у нас люди, которые уже находятся на пенсии, это для них дополнительный заработок.

— Сколько у них средняя зарплата?

18 тысяч (рублей в месяц — прим. РБК Калининград), пока так. Некоторые берут совместительство, работают в другие смены и порядка 20 тысяч получают.

— Зарплату в Гортрансе давно не повышали?

Не могу вам сказать. Но в этом году точно не повышали. Разговор идет, мы запрос направили, ждем результатов.

— Насколько оправдывают себя валидаторы сейчас, на Ваш взгляд?

В данный момент у нас уже больше 50%, даже больше оплата идет безналом. Более того, люди уже привыкшие, особенно молодежь, они при входе сразу прикладывают карту и берут билет, люди привыкают.

— Есть отдаленная перспектива, что кондукторов не будет?

На данный момент нет. Многие привыкают к валидаторам, но многие и принципиально платят наличными. Пока отказываться от кондукторов не получается — без них мы просто не привезем выручку.

— Сейчас заболеваемость коронавирусом выше, чем весной. Кондукторы и водители в прямой группе риска заражения. Сколько из них отказывается работать из-за этого?

В данный момент не отказываются, первая волна когда была, там порядка десятка или полутора кондукторов, которые уже либо бабушки внуков няньчат, ушли, остальные все остались работают. Ну, мы соблюдаем все требования: и маски, и перчатки, и обработка. На конечных остановках обработку дополнительно проводим, максимально пытаемся избежать.

Валидаторы все тоже протираются (дезраствором — прим. РБК Калининград), все поручни, все места контактов. Плюс у нас идет ежедневная мойка транспортного средства при прибытии в парк и плюс идет ежедневно дезинфицирующая обработка специальными средствами от ковида. После этого транспорт отстаивается какое-то время, чтобы все выветрилось и потом выходит на линию.

— Есть такие, кого перевели на удаленную работу?

Мы попали в список предприятий с 39 номером, значимых для Калининградской области. И это нам дает право, в случае невозможности, людей оставить не на удаленке. И те люди, кто 65+ попадали под ограничения, они со своего согласия остались на работе. Нам это позволительно.