Полицейский сказал в суде последнее слово по делу о гибели Ивана Вшивкова
В Московском районном суде Калининграда завершились прения сторон в рамках рассмотрения уголовного дела о гибели 36-летнего Ивана Вшивкова, который обварился кипятком из радиатора батареи в камере дежурной части. Напомним, в отделе полиции Московского района в ночь на 20 октября 2019 года дежурили полицейские Николай Плебух и Александр Иванов. Их обвиняют в превышении должностных полномочий с причинением тяжких последствий.
25 января с последним словом выступил один из обвиняемых — бывший старший оперативный дежурный Александр Иванов. «Клопс» приводит текст его выступления.
«Своё последнее слово хочу начать с того, что я хочу выразить свои соболезнования семье погибшего. Сказать, что никоим образом я никаких наступлений последствий и наступления его смерти я, конечно же, не желал. Сейчас, естественно, я понимаю, что в той ситуации я действовал неправильно, халатно. Сделал так, потому что рассчитывал на своего руководителя, который занимался ликвидацией чрезвычайной ситуации, и я это видел. И по всем внутренним документам возникновение чрезвычайной ситуации в управлении внутренних дел предполагает приостановление повседневных должностных обязанностей, которые я продолжал исполнять. Конечно, если бы можно было вернуть время вспять, я бы так не поступал. В общем, жалею об этом и прошу меня строго не наказывать», — сказал Иванов.
Суд удалился в совещательную комнату. Следующее заседание назначено на 29 января, пишет издание.
22 января возможность сказать последнее слово перед вынесением приговора использовал бывший начальник дежурной смены Николай Плебух.
«То, что произошло в ту ночь в отделе полиции, безусловно, является трагедией. Хотел ли кто-то из нас, чтобы эта трагедия случилась? Я не думаю, что это было бы верным. Никогда в своей жизни я ни одному человеку не навредил, никогда ни одного человека просто так не оскорбил, не оттолкнут от себя, я всегда был готов прийти к любому человеку на помощь, если она была необходима. В случае с Иваном (Вшивковым—ред.), если бы он попросил меня о помощи, я, безусловно, бы её оказал. В случае невыполнения всех моих требований, которые были предъявлены сотрудниками в виде распоряжений, указаний, если бы они были выполнены, этого бы тоже не случилось. То, как данное происшествие закончилось, — это нехорошо, и мне от этого далеко не легко, я чувствую себя до сих пор не по себе, потому что я и в страшном своём кошмаре я не желал бы этого увидеть, не говоря о том, чтобы ещё раз это пережить. По поводу уголовного дела, я свою позицию уже объяснил и считаю, что уголовное дело подлежит переквалификации и возврату его прокурору, для того чтобы были выяснены все обстоятельства, для того чтобы суд не был ограничен в правильности принятия решения.
Потерпевшим, что хотелось бы сказать, Ольга Витальевна (мать погибшего Вшивкова — ред.), я не хотел, чтобы так получилось. Может, я не прав и какие-то неправильные действия предпринял, но я не сидел на месте, не издевался над ним никоим образом. Я действовал так, как было мне предначертано должностными обязанностями и как учили меня в институте, в школе в рамках ОБЖ и всего прочего, что действовать надо определённым способом: ликвидировать источники опасности. Я всё так и сказал, я так и сделал. Я дал соответствующие распоряжения, убыл перекрывать источник опасности, для того чтобы предотвратить последствия и никто не получил серьёзных последствий. У меня всё».
