Дорогое хобби. Экономика калининградских исторических реконструкций
75 лет назад — летом 1946 года — Совет Министров СССР принял два документа, которые определили развитие новой Калининградской области (4 июля Кенигсбергская область была переименована в Калининградскую — прим. РБК Калининград). Первый из них, изданный 21 июня, касался хозяйственного устройства региона, второй — от 9 июля — заселения районов и развития сельского хозяйства. С этого началась современная российская история Кенигсберга. Его немецкая, прусская история тоже не забыта — на ней сегодня зарабатывают чаще всего в разы больше, чем на советской. События и битвы многовековой давности — такие, как Фридландское сражение, битва при Прейсиш-Эйлау, Гумбинненское сражение, заключение Тильзитского мира — вспоминают на рядовых экскурсиях и имитируют на крупных исторических реконструкциях.
Например, «Гумбиненнское сражение» в Калининградской области наряду с «Днем Бородина» в Подмосковье входит в число 50 крупнейших военно-исторических фестивалей, которые поддерживает Российское Военно-историческое общество. За месяц с небольшим до его годовщины РБК Калининград побеседовал с организаторами исторических реконструкций и фестивалей и выяснил, на чем в регионе строится экономика этого рынка.
Хочешь быть рыцарем — раскошеливайся
Период конца 18 — начала 19 века — дорогая эпоха. И реконструкция событий этого периода требует тщательного подхода: никаких пластмассовых пуговиц или машинных стежков на костюмах. Амуниция иногда собирается годами. Стоимость полного гусарского костюма, куда входят мундир, шинель и оружие по цене приближается к легковому автомобилю. Форма рядового обойдется в 10-15 тысяч рублей, офицера — больше. Дело осложняется тем, что некоторые вещи могут сделать только специалисты, а их мало, рассказывает глава регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников Михаил Черенков.
«Например, офицерский шарф, который носили на талии. Такие шарфы шьются особым образом, с соблюдением всех правил по цвету, форме, материалу — это все ручной труд. Обувь эпохи тоже в магазине не купишь, нужно кожу закупить, отдать мастеру.
Офицерские сапоги до колена пошить стоит от 15 тысяч рублей. Прибавьте, что офицер эпохи Наполеона должен еще иметь лошадь. Ее аренда на день — два обойдется в 6 тысяч рублей. Но есть большая проблема: не каждая лошадь подойдет.
Нормальное животное никогда не поскачет туда, где стреляют, и потому таких лошадей воспитывают специально, чтобы они не боялись выстрелов, хлопков, криков. Такое животное надо найти, приручить к себе, привезти, кормить, смотреть. Посчитайте реплики оружия. Чтобы реконструировать бой эпохи Семилетней войны, необходимо купить дымный порох. Такой в области делает специальная фирма, у которой есть лицензия и это тоже стоит денег не малых», — продолжает Черенков. Он много лет занимается реконструкциями Первой мировой и Наполеоновских войн и говорит, что организовывать это часто приходится либо за свой счет, либо за счет грантов.
Реконструкторы съезжаются в регион со всей России. Калининградский учитель физики, действующий комтур Тевтонского ордена (именно так он назван в документе австрийского действующего ордена) Элтекин Киласов почти сорок лет тратит часть своей небольшой зарплаты на реконструкцию эпохи Орденского периода Восточной Пруссии.
«Я заболел историей нашего края, будучи студентом. [...]
Сейчас уровень реконструкции такой высокий, что воссоздают вплоть до пуговки, не признают машинных швов, ткут сами из льна и шерсти, вычесывают лен по старинным технологиям. А для этого нужны и старинные инструменты, которые сейчас способны сделать только редкие мастера. У них очередь на полгода вперед. Требования на фестивалях все выше и выше.
По нынешним технологиям сковать меч — это надо купить лист металла, отдать его кузнецу. Это раньше можно было шлем из кастрюли сделать. Теперь это немыслимо. Мастер за ковку шлема возьмет от 10 тысяч, латы из металла обойдутся в 200 тысяч. Литье на ремнях, фибулы, застежки — уже мелкие расходы, никто не считает», — говорит Элтекин.
И добавляет: реконструкторы, участвующие боях, сталкиваются еще и с тем, что доспехи быстро приходят в негодность, их приходится чинить или делать заново. Получается, хочешь быть рыцарем — раскошеливайся.
Впрочем, есть и совсем другой взгляд на проблему дороговизны. К примеру, директор Багратионовского музея истории края Александр Панченко реконструирует несколько эпох и убежден, что подлинникам место в музее, а не на поле.
«Я считаю неправильным подход, когда люди стремятся подлинные вещи на себя надевать. Это — предметы коллекций, им не место в окопе, не надо в них ползать по траве.
Сейчас масса маленьких компаний, которые могут сшить вам приличные реконструированные вещи. Форма офицера или гусара эпохи Наполеона с амуницией и оружием может стоить от 150 000 до 500 000 рублей. Но ведь можно и с умом подходить. Мы, например, для войны 1812 года переделывали советские военные сапоги, которые пошиты в большом количестве.
Но ведь это не главное. Для настоящего реконструктора главное — то, что внизу, что не видно. Я имею ввиду нижнее белье. Тут очень важны детали для того, чтобы полностью перевоплотиться. Вот в таких мелочах иногда реконструкция проявляется», — говорит Панченко.
В реконструкторской среде считается, что особенно дорого реконструировать события Второй мировой войны, поскольку увлеченные этой эпохой люди предпочитают репликам подлинники.
Не старт-ап и не бизнес
Калининградскую область называют настоящим клондайком для историков, археологов и других специалистов, увлеченных историческими реконструкциями. В этом смысле наш регион — точка притяжения, куда охотно едут на фестивали отечественные и зарубежные исследователи от профессионалов до любителей. Как для самих участников, так и для организаторов такие фестивали — это дорогое удовольствие.
Михаил Черенков считает, что реконструкции в Калининградской области обходятся участникам дороже, чем в «большой России» — хотя бы уже потому, что приехать сюда в условиях закрытых границ можно только самолетом. К тому же, чтобы фестиваль окупился, нужно привлечь зрителей, заплатить за рекламу. Но, как правило, поля сражений располагаются в той части области, где нет развитой инфраструктуры.
«Например, на Восток области добираться долго, дорог хороших нет, инфраструктуры, негде остановится, нормально поесть, переночевать. Если бы все это происходило у моря, билеты бы себя окупали. А обычно это Черняховск, Правдинск.
Погода, бывает, подводит, если жара на поле или дождь. Полевой лагерь, вся логистика, оплата билетов участников — все это ложится на плечи организаторов. Пару дней фестиваля надо готовить целый год. Мы десять лет ничего на фестивале не зарабатывали. Для нас это вовсе не бизнес», — утверждает эксперт.
Автор проекта деревни викингов «Кауп», он же заместитель главы администрации Зеленоградского городского округа Павел Боровиков указал на то, что если фестивали в Москве и в Подмосковье финансируются из бюджета или организовываются на базе частных конно-спортивных школ, то в Калининградской области они возможны на средства грантов.
«Мы шесть раз проводили фестивали на «Каупе» на средства грантов, бюджет составлял полтора миллиона, но на самом деле это не так много, так что приходится вкладывать собственные средства. Я не считаю себя реконструктором, мне нравится организовывать процесс. И если думать только про деньги, место потеряет душу.
Люди должны быть заряжены идеей. Так что, назвать фестиваль выгодным старт-апом, нет, я не могу. Я бы никому не советовал».
В чем смысл дорогого хобби
Этот вопрос часто задают тем, кто всерьез увлечен историческими реконструкциями. Спросите художника, зачем он пишет картины или рыбака, который тратит деньги из семейного бюджета на редкие крючки, отвечают они. И говорят, что для них это — дело чести, проявление любви к родине и даже научные исследования.
«Людям просто интересно. Я никогда не пойму того, кто просто на пляже лежит и такой человек никогда меня не поймет. Зачем кому-то доказывать? Жизнь коротка. Но мы ведь еще и пользу приносим, по крайне мере, удовольствие тем, кто на нас смотрит», — подытожил Александр Панченко.
Жизнь у костра на городище — особая субкультура, считает руководитель военно- исторического клуба «Западная башня» и парка «Ушкуй» Евгений Беденко.
«Любое хобби дорогое. Люди вот лодки рыбацкие покупают за 500 тысяч, а у нас нет входного билета в реконструкцию. Дорого или дешево — это твое дело. Когда делаешь раннее средневековье, трудно до исторической аутентичности докапываться, потому что особых находок нет и много споров ведется. Можно, конечно, сгрузить в парке что попало, понастроить что попало: музеи инквизиции, например, только какое это имеет отношение к нашей истории?
Почему так важно подлинно реконструировать? Потому что мы хотим быть настоящими. Мы — не бутафория, не шоу. Например, мы не так давно на деньги гранта построили в парке «Ушкуй» лодку по старинным технологиям. Нам по гранту выделили 2 миллиона, только само дерево обошлось в 500 тысяч. Полтора года мы искали подходящее дерево, дуб, долбили потом его, обжигали, расширяли, сшивали ветками еловыми.
Когда сам делаешь, понимаешь, как это непросто и как предки работали», — резюмирует Беденко. По его словам, историческое хобби нередко заражает всю семью, а бывает, что оно становится профессией.
БАНК ВТБ (ПАО). ГЕНЕРАЛЬНАЯ ЛИЦЕНЗИЯ БАНКА РОССИИ № 1000. РЕКЛАМА. 0+
Ставки по кредиту ниже
от 30 тыс. до 40 млн ₽
Оставьте заявку онлайн
Оформить прямо сейчас
