Сначала «дом». Интервью с директором калининградского зоопарка
Калининградский зоопарк, на фоне ситуации в стране и слишком жаркой погоды в августе, к концу сентября не досчитался 15 тысяч посетителей по сравнению с январем-сентябрем 2021 года. О том, как сейчас живет учреждение, с какими трудностями ему пришлось столкнуться и как оно будет дальше развиваться, в интервью РБК Калининград рассказала директор зоопарка Светлана Соколова.
— Каким для зоопарка был прошедший летний сезон?
— В целом неплохим, но у нас достаточно сильно просел август — было очень жарко, а в такую погоду горожане и туристы массово устремляются из города на морское побережье. Посещаемость зоопарка ведь очень сильно зависит от погодных условий. В мае-сентябре нас посетили 426 928 человек, а заработали мы 103 млн 403 тысячи рублей. Все эти деньги идут на содержание зоопарка и софинансирование проектов развития.
Несмотря на небольшое снижение числа посетителей, в кассы зоопарка постоянно выстраиваются очереди. Мы все время ломаем голову, почему у нас так мало людей покупают билеты онлайн, хотя этой системе уже четыре года, если не больше. Мы нашли для себя одно объяснение — люди принимают решение пойти в зоопарк ситуативно. Если утром встанут и погода хорошая, то они идут к нам, и в теплые дни очередь стоит до автобусной остановки. При том, что купив билет онлайн можно пройти без очереди, но почему-то этой возможностью они не пользуются. Призываю: пользуйтесь, пожалуйста, это очень удобно!
— Как текущий кризис повлиял на вас? Просели ли показатели по сравнению с ковидным 2020 годом или удалось восстановиться?
— По количеству посетителей у нас небольшое снижение по сравнению с прошлым годом, а по сравнению с ковидным 2020 у нас вообще все хорошо. На сегодняшний момент, за девять месяцев этого года у нас минус 15 тысяч посетителей по сравнению с этим же периодом 2021. Но еще не конец года, и если хорошая погода продолжится, мы выйдем на рекордные показатели прошлого года. Тогда у нас было 615 тысяч человек. Такой уровень посещаемости после 1947 года в зоопарке фиксировался только двенадцать раз.
К счастью, финансовых проблем мы сейчас не испытываем. У нас проблемы другого характера — с логистикой, доставкой стройматериалов. В принципе, многие запланированные на этот год объекты либо уже выполнили, либо они идут к завершению. Один из проектов, который «подвис», — это благоустройство улицы в границах Шота Руставели — Брамса — Носова, который реализуется за счет средств программы приграничного сотрудничества. К сожалению, мы вынуждены расторгнуть договор с подрядчиком и будем пересчитывать сметы в новых ценах, потому что договор был заключен в ценах 2020 года. Его нельзя было изменить, и подрядчик сколько мог строил по старым расценкам, но, в конце концов был вынужден отказаться от выполнения работ. Деньги у нас есть, надеюсь, что все-таки, хоть и со значительным отставанием от сроков, но мы завершим работы. Я сторонник того, что любое дело нужно доводить до конца, чего бы это не стоило. К тому же, основные черновые работы там уже сделаны, осталось только красоту навести.
Калининградский зоопарк — один из трех исторических зоопарков России (вместе с зоопарками Москвы и Санкт-Петербурга). Расположен на территории бывшего Кёнигсбергского зоопарка, основанного в 1896 году. Сейчас Калининградский зоопарк занимает территорию в 16,37 га. В коллекции насчитывается более 260 видов животных и около 2000 особей. Является объектом культурного наследия регионального значения и охраняемой природной территорией.
— Где сейчас берете животных для зоопарка?
— Животных берем из российских зоопарков. Мы не берем их просто чтобы взять. Мое профессиональное кредо — сначала «дом» потом «жильцы». Сначала мы должны построить/оборудовать вольер, который удовлетворяет потребностям конкретного вида животных, а потом уже их завозить.
Сейчас для нас все осложнено тем, что все транспортировки животных ориентированы на авиаперевозки. Говорить о наземном и паромном перемещении крупных животных нам, по понятным причинам, не приходится.
В октябре мы привезли пару турако и пять нанду из «Парка птиц», расположенного в Калужской области, а также пару черных лебедей и калифорнийских хозлатых перепелов из небольшого частного зоопарка в Ростовской области. Планируем до конца октября привезти из Московского зоопарка кустарниковых собак и, возможно, мандрилов.
Для кустарниковых собак мы сейчас приспосабливаем вольер, в котором раньше жили волки. Волчица в этом году ушла по старости, Акелу (самца) перевели в вольер, который раньше занимали тигры. Для волков мы планируем начать строительство новых вольеров в следующем году. Это будет комплексный вольер для бурых медведей и волков. А там, где раньше содержались волки, есть домик, который волкам не нужен — они всю жизнь могут жить на улице. Подумали, почему бы туда не завезти не таких крупных животных, но которым в зимнее время нужен теплый павильон. Поэтому выбор и пал на кустарниковых собак — обитателей Центральной и Южной Америки.
— Весной грантовые программы приграничного сотрудничества с Литвой и Польшей остановили. Удалось ли завершить объекты, которые они финансировали?
— Литовский проект завершили полностью, но не смогли получить компенсационную часть расходов — 72 тысячи евро. Думаю, что уже и не получим. По этому проекту мы отремонтировали фонтан, два домика исторической копытной деревни. Туда переехали: наша муравьед Мурашка (это, кстати, первый детеныш муравьеда, рожденный в российских зоопарках), мары, тапир, там же будут жить и привезенные нанду. Там формируется зона вольеров [с животными из] Южной Америки.
Мероприятия по проекту программы приграничного сотрудничества «Россия-Польша», к сожалению, завершить пока не удалось. Финансово мы не пострадали — успели получить второй транш. Его должно хватить на окончание работ, но, финальный транш мы, скорее всего, тоже не получим. За счет средств гранта этой программы мы спроектировали тот самый вольер для медведей и волков, разработали мастер-план развития территории Шота Руставели — Брамса — Носова. В будущем планируем там построить вольеры для животных из зоны Сибири и Дальнего Востока — зоопарк в центре города нуждается в расширении своих площадей, и было бы глупо отказываться от гектара территории. Пока, в течение лет пяти, это будет просто благоустроенная территория, но потом будем строить вольеры для тех [животных], которым не нужны капитальные здания и сооружения, так как возможности для строительства в стесненных условиях (там ущелье ручья) могут быть весьма ограниченными.
Помимо инфраструктурных проектов, в рамках этого гранта мы разработали мобильное приложение для зоопарка с элементами дополненной реальности и запустили его в июне этого года на 75-летие зоопарка.
Из невыполненного остались заключительные конференции, которые мы должны были провести по обоим проектам, но их уже, по понятным причинам, не будет. Как только закончим благоустройство [Руставели — Брамса — Носова], буду считать миссию по приграничным проектам выполненной.
— Теперь все финансирование будет идти от властей?
— Оно и раньше было. Гранты — это очень хороший бонус к тому, что ты зарабатываешь сам и получаешь в качестве субсидий от городских властей или регионального правительства. Я надеюсь, что в России появится что-то альтернативное [программе приграничного сотрудничества]. В России довольно много грантодающих организаций, но они обычно дают деньги на так называемые мягкие проекты — фестивали, создание экспозиций, выпуск книг, а не на инфраструктурные объекты. Чем была хороша «приграничка»? Там были серьезные суммы именно на инфраструктурные проекты. По первому [российско-литовскому] гранту мы получили один миллион евро на трех партнеров, по второму [российско-польскому] — почти два миллиона на двух. Я не слышала, чтобы у нас в стране были такие гранты.
Впрочем, неоходимо отметить, что мы неплохо зарабатываем сами. Когда я пришла в зоопарк в конце 2011 года, он зарабатывал около 23 млн рублей. В прошлом году мы заработали 137 млн рублей на всех видах деятельности — входная плата, экскурсии, услуги на территории, коммерческая деятельность. С начала этого года по 30 сентября, мы уже заработали 141 млн рублей. Ежегодная муниципальная субсидия у нас около 80 миллионов рублей, ее особо не увеличивают, но, к счастью, и не снижают.
Субсидий города и денег, которые зоопарк зарабатывает сам, более чем хватает на текущее содержание. У нас нет проблем с покупкой кормов и медикаментов, скорее, проблема в их дефиците. Но если говорить о реконструкции зоопарка, то без дополнительных целевых субсидий здесь не обойтись. Благодаря областной и муниципальной поддержке, за 11 лет мы отремонтировали три моста, закончили строительство тропического дома, реконструировали исторический Львятник под современный Дом тропических птиц (этот проект, кстати, взял «бронзу» на международном архитектурном конкурсе). Надеемся, что в следующем году спроектируем новый террариум, [власти] обещают дать [субсидии] на реконструкцию вольера для ластоногих и вольера для медведей и волков. С одной стороны кажется, что список скромный, с другой нужно понимать, что любое глобальное строительство сразу ведет к существенным ограничениям в функционировании зоопарка. Если у нас начнется строительство сразу двух объектов — будет перекрыта приблизительно одна пятая часть зоопарка. И нам еще предстоит поломать голову над тем, куда расселить тех животных, которые попадают в зону строительства.
На ближайшие два года мы обеспечены таким целевым финансированием на развитие. Тут тоже важно не пожадничать и не взять больше, чем ты сможешь грамотно потратить, потому что когда начинается гонка за сроками «лишь бы сделать», как правило, очень сильно страдает качество.
— А кредиты берете?
— Я хотела взять кредит, чтобы выкупить «Солянку» (кафе у входа в зоопарк — прим. РБК Калининград). Но сделка не состоялась, я не смогла доказать городской администрации ее целесообразность — посчитали, что 95 млн это слишком много. И сделку не одобрили. Но у нас вход в зоопарк — это узкое бутылочное горлышко. Сразу за ним — овраг, мост. Сейчас ужесточаются требования по безопасности, появляются требования по установке рамок. Теперь нужно придумать как разместить это все на маленьком пятачке входа, который есть у нас сейчас. Очень жаль, что зоопарк не смог вернуть себе это здание, это решило бы многие проблемы.
— В «Солянке», в том числе, предполагалась возможность сделать круглогодичное кафе. Такие планы остались?
— Кафе больше нужно в центре зоопарка, чем на выходе. Особенно зимой. У нас сейчас новые контрагенты, они «грозятся», что будут работать круглогодично. Кафе, которое есть в зоопарке, на самом деле, летнего формата, но может получится его как-то утеплить. На строительство нового всесезонного кафе ресурсов не хватает, потому что все время стремишься в первую очередь обеспечить улучшение жизни животных, построить новые вольеры.
Но построить новое кафе, как и любое другое новое здание, сейчас большая проблема, с учетом того, что мы объект культурного наследия (ОКН) и особо охраняемая природная территория (ООПТ) регионального значения. Любое строительство становится безумно сложным квестом на измор. Считаю, что в свое время была допущена достаточно серьезная управленческая ошибка, когда на зоопарк наложили статус ООПТ. Статус ОКН оправдан — мы единственный зоопарк в стране, где сохранилось такое количество исторических объектов. А вот статус ООПТ, на мой взгляд, абсолютно неоправдан, так как в зоопарке нет ни одного сантиметра, чтобы не были перемешаны культурные и строительные слои… Убрать его нельзя, но, возможно, будут подвижки в регламентах, иначе зоопарк просто остановится в развитии. Сейчас доходит до абсурда — чтобы соблюсти требования охраны ОКН, мы должны при определенных земляных работах проводить археологические раскопки, а по требованиям ООПТ нам запрещено нарушение почвенного слоя!
— Какие трудности возникли с медикаментами и кормами?
— Не все зарубежные медикаменты, которые мы раньше использовали, сейчас можно привезти. Основная проблема —медикаменты, необходимые для наркоза животных, в первую очередь, французский«Золетил». Пока [эту проблему] решаем, что-то на запасах есть. Надеемся, что-то изменится.
Ушли и импортные комбикорма. Но недавно Московский зоопарк собирал с нас информацию о том, в каких кормах мы нуждаемся. Надеемся, что они инициируют строительство специального комбикормового завода именно для диких животных. Спрос по стране есть, потому что не все корма ты можешь дать натуральными (некоторых ингредиентов, которые едят животные в природе, может просто не быть), главное — соблюсти баланс питательных веществ, и через комбикорма это сделать проще.
— А со стройматериалами?
— Были проблемы с доставкой дерева, металла, цемента. Для своих текущих нужд мы покупаем в магазинах, у нас есть запасы. Но у подрядчика Руставели — Брамса — Носова есть проблемы со стройматериалами. Ряд приостановок по работам им были мотивированы тем, что он не мог получить стройматериалы вовремя.
— Сколько сегодня человек работает в зоопарке?
— Средняя штатная численность — 135 человек. Еще около 30 на аутсорсе — это охрана, дворники, уборщицы. Из-за введения новой системы закупок, нам в этом году пришлось сформировать отдел закупок и взять сразу четырех сотрудников. Численность аутсорса, скорее всего, увеличится. Из-за периодических нападений бродячих собак, мы приняли решение увеличить количество физической охраны в ночное время летом, когда птицы на прудах. Планируем добавить физическую охрану для осуществления пропускного режима на входах в зоопарк.
— Нет ли проблем с квалифицированным персоналом?
— Это очень больной для нас вопрос. В России нигде не готовят специалистов для работы с экзотическими и зоопарковыми животными. В лучшем случае, к нам приходят люди с зоотехническим образованием, которые учатся ухаживать за сельскохозяйственными животными. Но они хотя бы знают что такое рацион и понимают суть зоотехнической работы. Вторые по ценности для нас — люди с высшим биологическим или ветеринарным образованием. Это тоже люди, которые «в теме». Но довольно много людей к нам приходят или с непрофильными образованиями или вообще без образования. Каждого сотрудника приходится индивидуально обучать. Каким образом? Стажировки, обучение более опытным персоналом, методические часы, где рассказываем, кто куда ездил и что увидел полезного. Я с 2012 года стала регулярно организовывать тематические семинары по благополучию животных, по обогащению среды животных, по медицинским тренингам, по рационам питания животным. Я очень благодарна коллегам из Московского зоопарка — они открыли Академию кипера, куда мы регулярно посылаем сотрудников с целью повышения квалификации и получения дополнительного образования сотрудниками зоопарков и аквариумов, ветеринарными врачами. Это такое введение в специальность. Понятно, что за две-три недели не научишь всем аспектам работы в зоопарке, но для нас это очень большое подспорье.
Для сравнения, в Германии, чтобы стать кипером, ты должен учиться три года. Это практика на разных животных. Даже если ты хочешь быть герпетологом, ты должен уметь ухаживать за слонами, жирафами, пеликанами и так далее. Сотрудник выпускается широкого профиля, и дальше может выбирать специализацию по душе. У нас такого образования нет.
— Не обсуждали возможность обучения на базе калининградских университетов?
— Мы отрабатывали этот вопрос с БФУ. Я так понимаю, университет оценил свои риски и подумал, что просто не наберет нужное количество людей. К тому же, определенная эксклавность нашей территории накладывает ограничения. На мой взгляд, идеальный вариант — если бы такое обучение проводилось на базе крупных городов вроде Санкт-Петербурга, Москвы. Насколько я знаю, в Ростове-на-Дону пробуют открывать такие кафедры. Будем надеяться, что ситуация изменится, и мы будем получать подготовленных работников, потому что цена ошибки, к сожалению, может быть высока.
— Сколько получают сотрудники зоопарка?
— Сейчас средняя зарплата по учреждению — 38 200 рублей. У зоотехников в среднем к начислению 40 тысяч рублей (минус подоходный налог). У рабочих — около 31 тысячи рублей к начислению. Всего в штате 61 человек зоотехнического персонала или 43% от общей численности.
У нас есть все социальные льготы, но все равно уровень зарплат, прямо скажем, невысокий. Поэтому сюда идут [работать] лишь большие энтузиасты этого дела. И даже люди с непрофильным высшим образованием и без образования с течением времени становятся отличными киперами, потому что любят животных и готовы постоянно учиться и совершенствоваться. Вот почему нам так важно сохранять каждого работника, ведь в его профессиональную подготовку вкладывается очень много временных и финансовых ресурсов и практически каждый сотрудник имеет фактически индивидуальную подготовку.
А вообще я горжусь нашим коллективом. Все достижения зоопарка лежат на их ежедневной, смею вас уверить, очень непростой работе. И многие коллеги из других зоопарков уже регулярно обращаются к нам за консультациями. А после выхода в свет на телеканале «Культура» серии передач Ивана Затевахина «Диалоги о животных», где мы рассказываем о наших успехах в области медицинских тренингов, появился устойчивый запрос на помощь в организации этой работы в других зоопарках.
— С какими трудностями столкнулись при проектировании и строительстве новых объектов?
— Изменилась система госзакупок, теперь все контракты свыше миллиона рублей мы должны торговать. Это довольно сильно влияет на сроки проведения работ, потому что чтобы провести торги, их нужно подготовить, а у нас нет опыта и мы этому сейчас учимся. Торги с одной стороны штука хорошая — считается, что они позволяют экономить, но с другой стороны, на торги могут выйти недобросовестные подрядчики. Они могут обвалить цену, берутся за работу, в которой не сильной разбираются, а потом начинаются проблемы с выполнением работ. У нас такая проблема возникла с проектированием террариума. Торги выиграла не калининградская фирма. Так как террариум [имеет статус] ОКН, важно чтобы фирма имела лицензию [на работу с ОКН]. И в результате выиграла фирма, которая …. проектирует реставрацию церквей. Зоопарк — это очень специфический проект, здесь нет типовых объектов, здесь каждый объект нужно придумывать с нуля, и все они зависят от насмотренности, опыта в аналогичных объектах, финансов, и, конечно, амбиций заказчика. Готовых решений нет. И мы столкнулись с тем, что компания сильно понизила цену, но так и не справилась с работой. Мы промучались с ними почти год и, в результате, в одностороннем порядке расторгли [договор], подали их в список недобросовестных исполнителей, они подали на нас в суд, сейчас вот с ними судимся.
В ближайшее время мы будем выставлять на торги террариум, вольер для медведей и волков, вольер для ластоногих. Очень хочется, чтобы на них вышли фирмы, которые адекватно оценивали бы свои возможности и риски.
— А в России нет специализированных компаний, которые занимаются проектированием и строительством объектов для зоопарков?
— Они начали появлятся, но их немного. Я считаю, что не должны ввязываться в проектирование компании, которые не имели опыта проектирования зоопарковых объектов. У них зачастую представление, что «мы придем, вы нам все расскажете, а мы нарисуем». Так не работает. Я никогда в жизни не проектировала террариум, но я хочу террариум на конкурентоспособном уровне как минимум с ближайшими соседями — Польшей и Германией. Но придумать я его не могу, потому что это весьма специфическая область знаний! И у моих сотрудников тоже нет такого опыта — он очень специфичен. Ожидаешь от проектировщиков, что если они сами не могут, то хотя бы консультантов откуда-то возьмут. Опыт террариума привел к тому, что мы теперь будем делить проектирование на этапы и сначала заказывать эскизный проект тем людям, которые что-то в этом понимают. К счастью, подобного рода договоры, как правило, вписываются в лимиты закупки без проведения торгов и мы сами можем выбирать исполнителя.
А вот строить объекты для зоопарка могут компании, которые строят, условно, жилые дома. Главное, чтобы в процессе строительства они не пытались что-то менять на свое усмотрение. Мы должны понимать, что наши постояльцы имеют когти, зубы и силу. То, что приемлемо для человека, абсолютно неприемлемо для животных — даже ширина ячейки сетки или ширина рва. Даже лишние 5-10 см могут иметь критическое значение для безопасности. Когда возникают проблемы со стройматериалами и подрядчики предлагают что-то менять — вот тут начинаются проблемы.
— Каких животных еще планируете привезти?
— Я о ближайших планах говорила чуть выше. А если мы говорим о каких-то крупных приобретениях, то все будет зависеть от реконструкции объектов. С одной стороны кажется, что как же так, в зоопарке не так много крупных животных! А с другой стороны, один из лучших зоопарков, который я видела в своей жизни, занимает всего пять гектаров и там только местные виды животных (альпийские козероги, медведи, волки, зайцы, местные рыбы, амфибии, птицы и т.д.). Но как же хорошо сделан этот зоопарк! Это Альпийский зоопарк в Инсбруке, Австрия.
Уверяю вас, не количество животных определяет качество зоопарка. Мы должны иметь объекты, в которых животных не будут жалеть! Гораздо хуже, если у нас будет много животных, но при этом они будут жить в плохих условиях. Сначала «дом» — потом «жильцы»!
— Есть животное, которое вы лично хотели бы привезти в калининградский зоопарк?
— Нет. Скорее мне нравится участвовать в создании экспозиций, у которых есть ярко выраженный эмоциональный эффект. И это может быть кто угодно — тараканы или птицы, например.
А вот коллекционный подход, который превалировал в работе зоопарков раньше, когда человек говорит «я хочу вот это» — он неправильный. Это дома ты можешь коллекционировать посуду, значки, открытки. А в зоопарке, в первую очередь, нужно делать объекты, в которых животным будет комфортно. Что это за животное — насекомое или медведи— [неважно], для меня они на на равноценных позициях.
Залог успешности современного зоопарка [состоит в том, что] мы должны думать о природоохранной ценности зоопарка, должны создавать условия содержания животных, отвечающие их пяти свободам, должны заниматься или способствовать проведению научно-практических исследований. Потому что у зоопарковых животных гораздо проще изучать жизненные циклы, поведение, влияние медикаментов и так далее. Мы должны заниматься просвещением и предоставлять возможность для отдыха. Если зоопарк работает исключительно для зарабатывания денег, считаю, что он должен уйти в историю.
— Какие у вас ближайшие планы по развитию?
— Помимо начала глобальных работ по строительству нового медвежатника и реконструкции вольера для ластоногих, на следующий год мне очень хотелось бы построить несколько небольших павильонов. Мы построили летний вольер для сурикатов, но необходимо построить и зимний павильон. Хочется построить павильоны для фламинго, пеликанов. Сейчас у нас заканчивается ремонт вольеров для крупной хищной птицы. В следующем году мы хотим начать проектировать новый павильон для львов, и если получится, то через год начать его строить. Также в планах следующего года проектирование парковки для автомобилей и новой входной группы со стороны улицы Чайковского. Хочется уже подступиться к проектированию реконструкции Центрального входа и примыкающего к нему комплекса сооружений Детского городка. А еще необходимы модернизация противопожарной системы и системы оповещения, ремонт дорожек, ремонт крыш и труб. В общем, работы будет невпроворот. Впрочем, как и всегда.
Повтор материала от 28 октября
Как новое поколение недропользователей меняет золотодобычу: кейс «Золото Дельмачик»
Отдохнуть и полечиться. Какие туристические проекты запускались
в 2023 году в России
